Любимые книги

«Дж. Р. Р. Толкин. Мир Берена.
Во имя Лучиэнь»
Автор: Evening Star.

I. Жанр фэнтэзи – возможность говорить о жизни доступно.

Нет на свете человека, который хоть раз в своей жизни не читал фэнтэзи. Если еще в начале двадцатого века книги, написанные в этом жанре, были в диковинку, то теперь в эпоху литературного разнообразия, фэнтэзи уже никого не удивишь. Жанр фэнтэзи сформировался в двадцатом веке и стал воплощением мечты о свободе человека от рамок обыденности, вобравший в себя назидательность сказок, трагичность мифа, благородство рыцарских романов. Писатели, работающие в этом жанре, создают собственные миры, расположенные параллельно реальности или далекие от нее. Выдуманные миры населяют волшебные существа, характерно повсеместное присутствие магии. В то же время фэнтэзи – это возможность говорить о серьезных вещах, высказывать философские и гуманистические взгляды и идеи в доступной форме. Родоначальником этого жанра принято считать Джорджа Макдональда и Роберта Говарда, его последователями можно назвать Чарльза Уильямса, Клайва Степлза Льюиса, Льюиса Кэролла и др. В плеяде имен великих фантастов, чьи произведения уже давно стали классикой своего литературного жанра, можно выделить одного особенного человека. Благодаря его трудам жанр фэнтэзи стал таким, каким мы привыкли видеть его теперь. Имя этого человека – Джон Роналд Руэл Толкин или Дж. Р. Р., как зовут его поклонники по всему миру. Среди сотен других книжных миров его мир – особенный. И лучше всего об этом говорит фраза самого Толкина, сказанная им, когда к его романам пришел успех: «Этот мир пришел вместе со мной, я хочу, чтобы, когда я уйду, он остался в душах людей и был всегда для них открыт».

II. Краткий биографический очерк.
Впрочем, мир Толкина – сказочное Средиземье, - был открыт людям далеко не всегда. Судьба не осыпала маленького Толкина подарками, поэтому мальчик всегда был замкнутым, реальному миру он предпочитал мир своих фантазий. Он рано остался без отца и мать, Мейбл Толкин, приняла решение переехать в Англию, потому как денег у семьи не было, а в Англии Мейбл надеялась найти работу. Когда Джон пошел в школу, мать, как и планировала, начала заниматься с ним иностранными языками и правописанием. До седых волос Толкин сохранил любовь, даже ненасытную страсть к языкам. Кроме того, маленький Джон поражал своими глубокими познаниями в ботанике, он не просто любил растения, ему нравилось находиться рядом с ними и слушать шепот листвы.
Очень рано Дж. Р. Р. познакомился с мифами народов мира. Его не привлекали наивные детские сказки, он нашел для себя подходящее чтение – скандинавские легенды и средневековая английская литература. Именно в них от увидел нечто, созвучное с историей Средиземья. Возможно, выбор такого необычного для ребенка чтения объясняется тем, что Джон повзрослел раньше своих сверстников. Когда ему было двенадцать, умерла от диабета его мать, и Джона вместе с братом забрала к себе тетка. Потеряв единственного близкого человека, Толкин окончательно замкнулся в себе, и даже забросил свое новое увлечение – написание небольших сказок, схожих по духу с любимыми им скандинавскими мифами. Только спустя несколько лет в просвет между темными тучами заглянул лучик солнца. В шестнадцать лет Джон встретил прекрасную черноволосую Эдит Братт, девушку, сумевшую растопить лед в его сердце. Через несколько лет молодые люди поженились, и, хотя никто не принимал их брак всерьез, прожили вместе всю жизнь. Именно Эдит вдохновила его на создание таких образов, как прекрасная Лучиэнь, печальная Арвен и мудрая Галадриэль. В трех этих героинях Толкин соединил лучшие черты его возлюбленной, а в память о тех преградах, которые преодолела их любовь, написал балладу в стихах «О Берене и Лучиэнь». Он всегда олицетворял себя с Береном, а Эдит – с Лучиэнь. Перед смертью он попросил сына Кристофера, чтобы его похоронили в одной могиле с Эдит и написали на надгробной плите «Берен и Лучиэнь».
«…В глуши лесов, где гаснет взор,
В холодном царстве серых скал,
В извивах черных рудных нор
Их стерегли моря разлук…
Но миг свиданья вновь настал,
Как рок сулил; и с этих пор
На том пути, что их призвал,
Они не разнимали рук».
Так начался путь Дж. Р. Р. и его возлюбленной Эдит. Кончилась пора юности. Вместе с ней ушли невзгоды, и на небосклоне снова засияло солнце. Оставшиеся полвека протекали спокойно: блестящий знаток средневековья, уважаемый профессор, немного старомодный во вкусах домосед, любящий муж и отец. Но юность с ее переживаниями и потрясениями стала плодоносной почвой, на которой «взошел» прекрасный мир, покоривший сердца миллионов читателей.

III. Рождение Средиземья.
Когда в семье Толкинов появился первенец, Джон и Эдит всерьез задумались о выборе книг для своего сына. Обоих категорически не устраивали детские сказки, потому как казались им слишком надуманными. Тогда Дж. Р. Р. вспомнил о своих юношеских фантазиях – выдуманном мире Средиземье, который когда-то спасал его от одиночества и непонимания сверстников. Он каждый день рассказывал маленькому сыну новые истории о жизни Средиземья: о смешном маленьком народце – хоббитах, о прекрасных Эльфах, о мужественных людях. Однажды, сидя на кафедре и проверяя работы своих студентов, Дж. Р. Р. схватил небольшой клочок бумаги и написал одну-единственную фразу – «В горе под норой жил-был хоббит». Почему именно ее? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Впрочем, он тут же одернул себя – не к лицу профессору писать детские сказки, и забыл о своей затее, но листок вложил в записную книжку.
Постепенно истории, рассказанные старшему сыну, настолько увлекли его самого, что он, в тайне ото всех, даже от Эдит, начал работать над созданием того Средиземья, которое нам хорошо знакомо. Часами он вычерчивал карты и таблицы, месяцы тратил на создание алфавита и языка каждого народа. С особой нежностью и теплотой говорил он о хоббитах: «Хоббиты, населявшие Шир, во дни мира и благоденствия, были веселым народом, одевались в яркие цвета (больше всего любили желтое и зеленое), а обувались редко. <…> Красавцами хоббитов не назовешь, а вот добродушия им не занимать: круглолицые, краснощекие, рот в любой момент готов разулыбаться до ушей, если, конечно, нет более важных занятий: завтрака там или обеда. <…> Гостеприимство у них в обычае, подарки дарят с легкой душой и принимают с радостью», «Хоббиты могут запросто, сидя на развалинах завоеванных ими крепостей, рассуждать о маленьких свершениях своих предков до двенадцатого колена включительно, было бы кому слушать». Заветную книжицу с собранным в ней материалом он озаглавил «Книгой Потерянных Историй», и, едва закончив, убрал в дальний ящик. Прошло несколько лет. Толкин по-прежнему вел образ жизни добропорядочного оксфордского профессора. Но все это было просто маской. Душа профессора бродила по лугам и лесам Средиземья. Иногда, работая в своем кабинете, Толкин с нежностью касался рукой приколотой к стене карты. И вот однажды, в начале тридцатых годов, он решился. Мир, живший в его голове, перешел на бумагу. Так родилась его первая книга, названная им «Хоббит. Туда и обратно». Некоторое время она лежала без дела, пока кто-то не посоветовал молодому писателю обратиться в именитое лондонское издательство «Аллен и Анвин», которое однажды уже публиковало статью Толкина. Появившаяся в 1937 году книга не стала сенсацией, хотя разошлась неплохим тиражом. Издатель предложил Дж. Р. Р. подумать над продолжением «Хоббита». Писатель внял совету и задумался. Шли дни, недели, месяцы, а потом и годы, а Толкин все не торопился с ответом. Как же он жил все это время? По-прежнему занимал пост профессора, писал научные труды, читал много книг по филологии. На полках его чулана теснились словари, научные труды и многочисленные книги на староанглийском и старонорвежском языках.
Но вот он решился. Достал свою старую «Книгу Потерянных Историй» и стал с дотошностью истинного специалиста дополнять ее. Постепенно то, что должно было стать дополнением, превратилось в главную мысль. Через несколько месяцев у профессора была уже не одна книга, а десять, но Толкин все не мог остановиться. Мир, живший в его голове на протяжении сорока лет, неудержимо рвался на бумагу. Когда Толкину казалось, что уже можно начинать писать саму книгу, он вспоминал, что упустил какую-то деталь, и снова принимался за работу. И вот, наконец, свершилось. В 1939 году он начал работу над продолжением «Хоббита». Изо дня в день, месяц за месяцем, он неумело, двумя пальцами, стучал по кнопкам пишущей машинки, из недр которой выходили десятки, сотни страниц.
Работу над романом прервала Вторая Мировая Война. Вторая на памяти Толкина, она не могла сравниться с первой по жестокости и пролитой крови. Гуманист, на собственном опыте испытавший, еще в ранней юности, ужасы войны, не мог закрыть глаза на происходящее вокруг. Через Оксфорд шли бесконечные обозы с ранеными и эвакуированными, и стареющий профессор мог своими глазами наблюдать кровь, боль, смерть. Самого Толкина и его семью война пощадила, сохранив ему жену и сыновей. Старший сын был священником, и вовремя успел эвакуироваться из Рима, где учился в духовной академии; младшего не взяли в армию по болезни; только средний сын всю войну прослужил летчиком, но вернулся живым.Это о ней он написал: "Я был тогда там, когда, много лет назад, кануло величие людей".
Задумываясь о причинах этой войны, Толкин постепенно пришел к выводу, что все дело в человеческих пороках – жажде власти, жадности, разлагающему человека изнутри соблазну власти. Но можно ли победить Соблазн и Власть? И должен ли это сделать повелитель масс или тот, от кого никто не ждет подвигов, «маленький человек»? Будет ли он бороться в одиночку, или ему поможет добрый маг? Во что может превратиться тот, кто не смог устоять перед Соблазном?
Огромный труд, в котором Толкин поднял все эти вопросы, был завершен только в конце сороковых годов. Книга описывала два полных года жизни Средиземья, к которым прилагалась детальная хронология событий на предшествовавшие шесть с половиной тысяч лет и более чем сотню последующих; также в книге действовали триста пятьдесят персонажей; автором было приведено шестьдесят песен, стихотворений и баллад, «переведенных» с языка эльфов и других народов, населявших Средиземье.
Одно издательство решительно отвергло книгу, назвав ее пустышкой, а приняло то же – «Аллен и Анвин». Первый том трилогии «Властелин Колец» («The Lord of the Rings») роман «Братство Кольца» («The Fellowship of the Ring») увидел свет в 1954 году. А год спустя появилась вторая часть «Две Башни» («The Two Towers»), еще через год – заключительная часть трилогии «Возвращение Короля» («Return of the King»). Имя Джона Роналда Руэла Толкина отныне было навеки вписано в историю мировой фантастической литературы.

IV. «Властелин Колец». Сказка, фэнтэзи или на грани двух жанров.
Литературоведы всего мира сходятся во мнении, что назвать «Властелина Колец» просто сказкой нельзя. Хотя бы потому, что с самого начала повествования, с книги-пролога «Хоббит», Толкин отступает от принятых для сказки традиций написания. Он сделал центральной фигурой не доблестного витязя, рыцаря, совершившего много подвигов, а маленького хоббита Бильбо Бэггинса, который больше всего в жизни ценит личный комфорт, о чем нам говорит такая фраза: «Бильбо потом никак не мог вспомнить, как он оказался на улице без шляпы, без денег, и даже без носового платка – без всех тех вещей, которые он обыкновенно брал с собой, уходя из дому». На протяжении всей книги Бильбо еще не раз доказывал читателю, что он не типичный герой сказки, а страдающий от отсутствия второго завтрака и носового платка «маленький человек», которого волею судьбы «настигло Приключение», как выражается сам Бильбо. Мистер Бэггинс, в отличие от привычного для нас героя сказок, не спешит спасать друзей из плена короля Лесных Эльфов, бороться с драконом, почти уничтожившим все окрестные деревни, вступать в решающую битву, чтобы поддержать друзей. Зато, в отличие от рыцарей, привыкших решать все посредством оружия, Бильбо наделен автором такими важными качествами, как дипломатичность, ироничность и острый ум. Читая «Хоббита» невольно задаешься вопросом: почему Гэндальф позвал Бильбо Бэггинса с собой? Ведь он, как мы видим по ходу повествования, не наделен качествами настоящего героя-спасителя мира. Но Толкин не ошибся, устами Гэндальфа «пригласив» хоббита на роль Героя, а читателям, снова устами Гэндальфа, объясняет свой выбор так: «Я выбрал мистера Бэггинса, и будьте довольны. Если я сказал, что он Взломщик, - значит, он взломщик или будет взломщиком, когда понадобится. Он далеко не так прост, как вы думаете, и совсем не так прост, как думает он сам. Настанет время, когда вы все (если доживете) будете благодарить меня за него». И Гэндальф оказался прав. Несмотря на то, что в «Хоббите» Бильбо так и не совершил ничего выдающегося, именно он нашел Кольцо, и хранил его на протяжении многих лет в недосягаемости от Врага, более того, Кольцо почти не имело над ним власти. Но и в этом есть определенное влияние Гэндальфа, который советует ему «не пользоваться Кольцом слишком часто, и сохранить его до поры». Именно благодаря такому герою, как Бильбо Бэггинс, между «Хоббитом» и «Властелином Колец» появилась тонкая связующая нить, а судьба выдуманного Толкином мира целиком стала зависеть от «маленьких людей».
«Властелин Колец» тоже не является типичной сказкой. Снова перед нами ничем не примечательный человек – Фродо Бэггинс, получивший в наследство дядино Кольцо, которое для него не больше чем фамильное украшение. Знакомство с Фродо начинается с семейного торжества – дня рождения, где ничто не предвещает беды. И снова появляется Гэндальф с мрачными вестями, и снова именно он «выбирает» героя, только теперь речь идет не о путешествии за золотом, а о спасении всего мира. Гэндальф заявляет, что Кольцо нужно уничтожить, ибо в нем заключена вся вражья сила. Но, коль скоро речь идет о сказке, почему бы могущественному магу Гэндальфу не направить силу Кольца в другое русло, почему бы не заставить его служить Добру? Но Толкин снова уклоняется от сказки и говорит: «Никому из нас не совладать с Его мощью, только Врагу. Никому из нас не стать Его Хозяином, ибо у Него один Властелин. И никогда Оно, созданное злыми руками, не станет служить добру». И вот Фродо становится Хранителем Кольца. Но перед нами снова не типичный герой волшебных сказок, а обычный человек. Об этом нам говорят постоянные сомнения Фродо, приступы слабости и отчаяния, нерешительность. Фродо часто допускает ошибки и даже поддается влиянию Кольца: «Оно манит меня. Он манит меня. Я чувствую Его взгляд на себе. Его Око наблюдает за мной, и я не знаю, куда мне деться от Него». Иначе говоря – ведет себя как обычный человек.
И все же есть во «Властелине Колец» и сказочный подтекст. Сказочное начало присутствует и в главной мысли произведения, а мысль эта проста и лежит на поверхности – милосердие. Ведь, в сущности, «Властелин Колец» - это повесть о том, как оставаться милосердным в самые темные времена, как сохранить светлое начало своей личности, когда вокруг Тьма.
Есть в трилогии и элементы исторического романа и эпоса – это и детализация, и выверенное до часов временное пространство, и целое мироздание с народами, культурой, языками и историей. История – вот стержень «Властелина Колец». На протяжении всего повествования герои опираются на события, произошедшие в далеком прошлом. Герои пытаются исправить ошибки предков, сохранить то, что было создано ими и не допустить осквернения их памяти. И вот еще одно отступление от сказки – Толкин не стремиться к тому, чтобы договориться с Врагом, как было бы в сказке; его герои борются за свой мир мечом, не допуская при этом случайных жертв. Они не убивают зря, но за свою Родину готовы бороться до последней капли крови. И снова перед нами пример патриотизма и самопожертвования.
Еще один важный момент – существование в трилогии противоречивого персонажа Голлума. Он вызывает у читателя смешанные чувства – жалость и презрение. Трижды его жизнь висит на волоске, но ни один из героев – ни Бильбо, ни Арагорн, ни Фродо, - не смогли убить его. И Толкин, снова устами Гэндальфа, объясняет это: «…Да, он заслуживает смерти. И не только он. Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших – жизни. Ты можешь вернуть ее им? То-то же». Бильбо, Арагорна и Фродо остановила жалость. Она же помогла им остаться людьми.
Есть в трилогии еще одно существенное отличие от традиционной сказки. Если бы «Властелин Колец» был сказкой в чистом виде, то члены Братства Кольца, вернувшиеся из опасного и трудного путешествия, вероятно, совсем не изменились бы к концу повествования. Но Толкин считал иначе. Пройдя столько испытаний, пережив столько лишений и увидев на своем пути страдания, боль и смерть, они просто не могут остаться прежними. И в конце повествования это становится особенно заметно. Если Арагорн, Леголас, Гимли, Сэм, Пиппин и Мерри меняются на протяжении повести не так сильно, то Фродо возвращается совсем другим. В глубине души он еще надеется, что сможет вернуться к прежней жизни, но вскоре Фродо осознает, как сильно для него изменились жизненные ценности, и что в стремительно меняющемся мире ему больше нет места. Он чувствует себя чужим на празднике жизни, ведь перед его глазами по-прежнему стоят смрадные мертвые равнины Мордора. И тогда он принимает решение навсегда уйти вместе с Эльфами за Море, в Вечность, или, как говорит Гэндальф, «за круги мира». А, прощаясь, говорит: «Я тоже думал, что смогу жить как прежде. Раньше. Но теперь я знаю, что рана моя слишком глубока. Я хотел спасти Шир, и теперь он спасен, но не для меня. Так часто бывает, когда нужно что-то спасти: кто-то должен отказаться от него, потерять для себя, чтобы сохранить для других». Но Фродо уходит не один. С ним – великие Эльфы и Гэндальф, чья миссия в Средиземье тоже закончена. И снова устами Гэндальфа к нам обращается сам Толкин: «Ну что ж, друзья, здесь кончается история о самой замечательной в Средиземье дружбе. Идите с миром! Я не буду уговаривать вас не плакать, потому что слезы – это не всегда плохо».
«Властелина Колец» нельзя назвать сказкой, историческим романом или эпическим произведением, это – История. История целого мира, с любовью созданного писателем; история о Дружбе, о Любви, о Милосердии и о том, как важно и сложно всегда оставаться самим собой.

V. Кольцо Всевластья как символ пороков.
«Три – эльфийским Владыкам в подзвездный предел
Семь – для Гномов, царящих в подгорном просторе
Девять – смертным, чей выверен срок и удел.
И одно – Властелину на черном престоле
В Мордоре, где вековечная тьма:
Чтобы всех отыскать, воедино созвать
И единою черною волей сковать
В Мордоре, где вековечная тьма».
Итак, работая над «Властелином Колец», Толкин пытался разобраться, что движет предводителями масс, что подталкивает их к началу военных действий. Со временем он пришел к выводу, что виной всему – пороки. Но не просто пороки, а пороки власти, соблазн власти, который подтачивает человека изнутри, искушение стать единоличным властителем мира. Профессору очень хотелось придать соблазну и порокам материальное обличие, и решение пришло почти сразу – Кольцо. Символ замкнутого круга, ведь чем больше власти имеет человек, тем больше ему хочется иметь, и тем сильнее она его меняет. Но, как правило, власть разрушает человека незаметно для него, поэтому и Кольцо имеет самый простой вид: «Бильбо нащупал в темноте нечто, оказавшееся при ближайшем рассмотрении простым медным колечком». Так Толкин описывает Кольцо в тот момент, когда его нашел Бильбо Бэггинс. Тогда Кольцо еще не имело над Бильбо власти. Но вот прошло много лет. Своей магией Кольцо сохраняло хоббиту молодость и крепкое здоровье, но оно же «истончало» его: «…Во мне все как-то тает, словно натягивается что-то. <…> Ну, как будто кусок масла размазывают по слишком большому ломтю хлеба». Неоднократно Бильбо упоминает о том, что, когда хочет расстаться с Кольцом, «оно словно тяжелеет, и его тусклый блеск становится ярче и притягательнее». Иначе говоря, соблазны никак не отпускают Бильбо, все больше завладевая им. Почему же, спросите вы, Кольцо не завладело хоббитом раньше? Толкин объясняет это так: «… Тот, кто владеет одним из Великих Колец, не умирает. Правда, и не живет тоже. Он просто продолжается до тех пор, пока не устанет от ноши времени. А если он еще и часто прибегает к Кольцу, для невидимости там, или для чего другого, - участь его еще горше. Он словно истачивается о время, бледнеет, выцветает, пока не сходит на нет, пока не исчезает для мира навсегда, и потом он вечно обречен бродить в нездешнем сумраке под всегдашним взором темной силы, которой подвластны кольца. Так неизбежно случится, дело только во времени. Если обладатель Кольца крепок духом и чист в помыслах – позже, в прочих случаях – раньше, но темная сила неминуемо подчинит его себе». Нечто схожее с чувствами Бильбо испытывает и Фродо, когда Кольцо переходит к нему. Он чувствует, что Кольцо медленно овладевает его разумом, подчиняет своей воле и все видится ему в ином свете.
Есть в трилогии и герои, которых Кольцо успело разрушить. Это назгулы – Черные Всадники. Рассмотрим подробнее образы назгулов. Толкин не раз упоминает о том, что некогда Черные Всадники были величайшими королями, но Темный Властелин Саурон предложил им Кольца Власти, и они не устояли перед соблазном. Саурон обманул их и подчинил своей воле. Со временем они превратились в призраков – назгулов, которых манит Кольцо Всевластья, которые черпают из него силы. «Это были величественные и гордые короли. Теперь они в ловушке. Много веков назад попали они под власть Кольца и стали Призраками, тенями во мраке, самыми ужасными слугами Саурона», - говорит о назгулах Гэндальф. Несмотря на то, что образы Королей Призраков довольно мрачны, они вызывают не только ужас, но и жалость, ведь Толкин показывает нам, каково это, «бродить в нездешнем сумраке под всегдашним взором темной силы», быть обреченным на бесконечно долгую и бессмысленную жизнь. О том, что Толкин жалел Черных Всадников, говорит фраза: «Назгулы ушли в небытие, и души их нашли успокоение».
Кольцо искушает не только смертных, но и Мудрых – Гэндальфа и Владычицу Галадриэль. Вероятно, этим Толкин хотел показать нам, что поддаться искушению может любой – молодой, старый, маленький человек или король, и даже мудрец. Однако Толкин подчеркивает, что доброе сердце способно противостоять соблазну и порокам, хотя он не раз говорит и о том, что никогда то, что создано со злым умыслом не обратится к свету.

VI. В заключение.
Конечно, многие могут сказать, что "Властелин Колец" лишь незатейливая сказка. Но в ней звучат слова мудрости. Великой мудрости великого человека. Есть во "Властелине Колец" кое-что о любви, о дружбе, и о том, что происходит, когда "люди забывают то, что забывать не следовало".
Возможно, "Властелин Колец" это только сказка, но одна из самых любимых в мире. До сих пор книги Толкина переиздаются, покупаются, а в Мировой Сети Интернет на введенное в поле поиска слово "Толкин" находится 8 миллионнов страниц, и, к современным субкультурам по-прежнему прибавляются те, кто называет себя "толкинистами".