Любимые книги

Английский автор, что очень приятно - люблю англичан. :)

Для меня он "автор одной книги" - "Философы с большой дороги" (другой перевод - "Банда философов"). Нет, конечно, у Фишера есть еще довольно всего - роман "Коллекционная вещь", сборник "Идиотам просьба не беспокоиться" (это то, что читано) и другие, нечитанные. Но впечатление произвели только "Философы" - достаточное, чтобы трижды перечитать.

Немолодой, циничный, нечистый на руку и на душу преподаватель философии из английского колледжа Эдди Гроббс бежит от долгов во Францию, где остается без всего - в прямом смысле. Судьба сводит его с банковским грабителем Юбером - одноруким, одноногим, одноглазым, больным СПИДОМ, и они заключают договор: философ учит бандита философии, бандит учит философа грабежу.

Книга читается легко, хотя слишком большим оптимизмом в ней и не пахнет, особенно в ее второй половине. Кончается все хорошо - ну, насколько в нашем мире бывает это "хорошо".

Конечно, рекомендуя книгу, приходится учитывать возраст потенциального читателя. "Чего не понял в двадцать, вдруг поймешь в сорок". В общем, на мой взгляд, книга для всех, у кого мозги на месте, возраст "за тридцать" дает дополнительные преимущества. :))

Для затравки :))

цитата:

Погруженный в глубокую задумчивость, я поднимался по лестнице. Когда путь мне преградила дверь пожарного выхода (как мне говорили, пожарные двери предназначены для повышения безопасности постояльцев гостиницы), я с досадой толкнул ее и пошел дальше. Сознание мое было всецело занято выяснением того, какой стимулятор был бы желательнее вечером накануне грядущего семинара, поэтому я не придал никакого значения тому, что произойдет с дверью после моего прохода.

С дверью произошло то, что после моего прохождения она вернулась в обычное положение - предварительно съездив по физиономии Цванцингера, шедшего на шаг позади меня с подносом. На подносе покоились двенадцать печенин и дымящийся чайник - идиллический набор для чаепития перед отходом ко сну. На Цванцингера я обратил внимание, лишь заслышав его вопль, который философ издавал, пересчитывая спиной ступеньки под звяканье катящегося следом чайника. Итогом сего путешествия вниз по лестнице, ведущей вверх, оказались: трещина черепа, сломанная рука, перелом ноги и покрытая накипью мошонка.

Увозимый на медицинской каталке, Цванцингер, улучив паузу между стонами боли, весьма нетактично - в выражениях горьких и незаслуженных - обвинил во всех своих увечьях меня. Самое интересное в этой истории - то, как смотрели на меня коллеги, покуда Цванцингера везли через гостиничный холл. Они отводили от меня глаза - чтобы тут же взглянуть вновь. В их взорах читались не осуждение, не упрек, нет. То были застенчивые взгляды восхищения и удивления: вот кто-то перешел тебе дорогу, а ты - ты с ним разделался, разбил в пух и прах. Я вовсе не поимел на свою голову неприятностей. Лишь получил сразу несколько приглашений на конференции.